Да убоится муж…

Раздел - Новый одесский юмор

Эгей! Мужчины-ы-ы!

Парни! Хлопцы! Пацаны! Спокойно! Бояться жены — совсем не стыдно. Тем более если жена с лопатой. Лопата, она ведь, знаете, универсальное орудие. Ею можно копать, а можно огреть кого надо. Если надо. Бояться жены не стыдно в том случае, если она — Катерина — как у Тачика. Такая шумная, такая здоровенная, что ее даже из космоса видно. И если бы она не была при этом такой юркой и подвижной, можно было бы ее на топографической карте нарисовать для ориентира, чтобы точно знать, где наш город находится. На такой карте есть городская мэрия — ратуша древняя, старый гигантский дуб около нашего дома, еще там пара больших объектов, и Катерина была бы. Но она несогласная — очень уж маневренная она.

Если случилось так, что в доме нужна мужская крепкая рука, а подходящего мужика рядом нету, то стоит обратиться и агентство euroremont.mk.ua, где можно найти любого мужа на час, будь то электрик, сантехник или даже сварщик.

Однажды зимой нападал снег и завалил все, и Тачикин гараж. А ему чистить снег неохота совсем, хотя Катерина ему строгим лицом велела:

— Тачик, а ну-ка иди гараж очисти от снега, со всех боков очисти. И с крыши тоже, потому что отсыреет. А я пока искупаюсь в ванной.

И Тачик тревожно бросил взгляд в окно. Тачик, когда ему не по себе и хочется выпить, всегда тревожно всматривается: в окно ли, в даль — во что попало.

Всматривайся не всматривайся, а жена вон близко, плещется в ванной, ластами бьет. А всплески крупные, увесистые, громкие, тревожные, будто «Титаник» купается. Вышел во двор Тачик — холодно, зябко. А главное — ску-у-учно до ужаса. Друг его к нему присоединился, Алик-фаза. Тоже любит… всматриваться. Взяли они лопаты, подергались, похлопотали для вида лопатами туда-сюда, а потом пошушукались и подъехали к соседу Михалычу взаимовыгодно, мол, сядем по-дружески, нальем от души, сколько хочешь, и закусим, а ты сотвори добро — снег убери. Михалыч не сильно робел перед выбором — смотреть повтор свободолюбивого Шустера по телевизору или творить добро. Конечно, он выбрал творить добро — ну отчего же не поработать с пьющими людьми, а кто бы не согласился? Михалыч и Алик-Фаза принялись вяло возить лопатами, а Тачик юркнул в дом за водкой. Тут, как назло, Катерина из ванной в красном халате — внушительная, как машина пожарная:

— Ку-уда уже?! Та-а-ак!!! — Схватила лопату и прямо так в халате, в тапочках, большая и жаркая, вышла во двор, решительно переваливаясь, играя плечами, как штангист. — Ну?! Где, — говорит, — тут сугробы снега? Где тут заносы?! Отэта маленькая купка? — презрительно — Отэта, и всего-то?!

И как взялась — пораскидала сугробы за семь минут, аж пар от нее шел, приговаривая:

— Я те щас дам водки! Я те щас налью! Ща налью тебе водочки!!! Ща дам тебе закусить!

А Тачик опять же про лопату хорошо помнил, что лопата — орудие универсальное, тут снег, а там и по хребту получить недолго… Смылся тихонько, у Фазы отсиделся до первого сериала. Там Катерине уже не до него было.

А так — ничего, понимали они друг друга хорошо, дружили. Вон летом Тачик к годовщине свадьбы подарил жене своей Катерине и дочке тур в Египет — отдохнуть, посмотреть. Правда, Катерина все сомневалась, как Тачик с хозяйством справится, но уж велико слишком было искушение — Египет посмотреть, пирамиды там, верблюды, всякое-разное иноземное, восточное, загадочное… Но строго-настрого наказала, чтоб Тачик не пил, друзей в дом не водил, за хозяйством смотрел.

Ага! Щас!

Без Катерины Тачик обычно сразу веселел, оживлялся, взбадривался, такой весь становился фасонистый: наряжался, деньгами сорил, «БМВ» свою везде гонял, а при девушках, не глядя, дверь ее пяткой небрежно захлопывал, словом, пускался во все тяжкие. Дома почти не ночевал: то рыбалки, то сауны с друзьями, то охота, то раки, то футбол, то еще что придумывают приятное… А когда деньги вдруг заканчивались, они уже не в первый раз продавали Алика-Фазу в рабство. Это так происходило. Ехали в дальнее-дальнее село. Тачик одевался в форму — он таможенник бывший. Что вы удивляетесь? А откуда дом? «Бээмвэшка»? Да, так вот, Фазу обычно продавали в рабство долларов за двести-триста. Они ехали в дальнее-дальнее какое-нибудь село, заезжали к какой-нибудь молодушке одинокой, желательно, чтоб стройка у нее во дворе. Сгружали Алика-Фазу пьяного, мол, вот, задержали то ли иранца беглого, то ли курда на границе, по-нашему не говорит, что с ним делать, не знаем, не хочешь за двести долларов его в рабочие пока себе взять? Поработает у тебя, как проспится, а там поглядим. А то что, они ведь наших в рабство забирают, а мы что же, терпеть будем? Давай, мы тоже ихних в рабство заберем! И женщины легко соглашались, потому что и руки были не лишние, да и сам пьяный «иностранец» был ничего: молод, привлекателен, смугл, кудряв. Потом Фаза просыпался, приходил в себя, мог даже поужинать у хозяйки, обещая взглядами всякое, а потом давал деру до ближайшего леска, где его уже товарищи дожидались.

Словом, компания праздновала Катеринин отъезд и в этот раз, пока вдруг Тачик, хмельной и очень уморившийся от бессонных разгульных ночей, не обнаружил как-то на рассвете на рыбалке, что мотыль хихикает, тыкая в него, в Тачика, указательными пальцами. Это другие, обычные пьяницы в таких случаях видят чертей или белок. У Тачика же обычно мотыль начинает вести себя неадекватно своему статусу наживки. А в Тачике что хорошо — он умеет вовремя остановиться. Услышав, что в банке мотыль хамит, Тачик сразу остановился, правда, чуть не навернулся с берега от удивления, но взял себя в руки — мотыль в банке хихикает, значит, пора. Тем более две недели прошли, как один день, Катерина вот-вот должна была приехать. Надо привести дом в порядок, двор… Траву перед домом покосить. Собаку вернуть, кота отыскать. Кот просто исчезал на время, а собака, как только Катерина уезжала, всегда сама собирала свои манатки и уходила к теще — так не в первый раз уже. Умная и предусмотрительная.

Тачик стал приходить в себя потихоньку, даже косилку настроил — газон перед домом приводить в порядок, и вдруг похолодел. Он вспомнил, что в сарае должна быть коза. Живая… И что две недели он дома почти не бывал и в сарай не заглядывал.

От дома к сараю по выложенной камнем тропинке Тачик брел долго — останавливался курить, два раза или три… Присаживался, хватаясь за сердце… Вздыхал. Прислушивался… Наконец подошел. Выдохнул. И рывком открыл дверь…

— И-и-и-и-и-и… А-а-а-а-а….

Козы не было и следа. Украли гады! Увели козу! Укра-а-а-али-и-и!!!

Образ универсального оружия лопаты замаячил у Тачика перед глазами…

Но вот вопрос: для чего мужчине нужны верные товарищи? Правильно! Сбежались по первому зову — выручать. Коротко посовещались, решили, что не беда, надо добыть новую козу. Такую же! Проблема была только в том, что Тачик не помнил, какая она была.

— Ну беленькая? Пестрая?

— Вроде беленькая…

Друзья стали перебирать все семейные альбомы с фотографиями: а вдруг где-нибудь коза попала в кадр, когда тесть дочку Тачика фотографировал. И правда — нашли: на одной фотографии дочка, еще маленькая, сидит в надувном бассейне, а далеко на заднем плане на лужайке стоит маленький козленок. Белый-белый…

— Она?

— Да вроде она… Только сейчас она уже большая должна быть.

Друзья разъехались по селам — искать белую козу, примерно трех лет.

Добыть козу оказалось на так просто — кто согласится отдать трехлетнюю козу… Тем более вид у покупателей был какой-то странный, пришибленный — подозрительно все это было. Наконец купили где-то за очень большие деньги, правда, она оказалась совсем не белая, а с рыжими пятнами на спине. Но друзья подучили Тачика: скажешь, мол, солнце, радиация, то да се, экология — и все. Понял? Стой на своем. Экология — и все. А что ты можешь сделать? Радиация, солнце… Вот и пятна.

Приехала Катерина с дочкой. Тачик решил встречать ее сдержанно, без особого почета — цветы там или что, а так, мол, все обычно — занят был по хозяйству, пока вы там, в Египте, неизвестно еще чем занимались. А у нас тут — дом, двор, коза опять же… Приобнял обеих скупо, устало, мол, намаялся тут один…

И что странно — Катерина по двору походила, собаку потрепала, кота погладила, клумбы с цветами все обошла, дом изнутри и снаружи осмотрела, в гараж заглянула, а в сарай — нет. Уже когда в дом заходила, коза из сарая мемекнула — ей ведь погулять охота и поесть неплохо бы… Катерина вдруг так чудно вздрогнула, оглянулась на козий голос и потом на Тачика диковато. Затем бегом по тропинке побежала, распахнула сарай:

— Коза?!

— Ну коза, — Тачик как бы с неохотой. — А что? Коза!

— Наша?

— А чья же еще? Там… это… если на спине там… Так это солнце, радиация… И все.

— Радиация?

— Ну там… Да, экология… Радиация… То да се!

— Радиация?

— Ну. Наверно… Или… Там…

— Ра-ди-а-ация?!

— Катерина…

— Щас покажу радиацию тебе! Ща-а-ас…

— Ка-а-а-а…!!!!!

Нет, зачем лопату… Катерина и так, невооруженная, могла начистить Тачику рожу…

Тачик так удирал от Катерины, так бежал, так петлял, аж пыль кренделями заворачивалась следом.

А что оказалось? Оказалось, что Катерина, зная своего мужа Тачика, свою слабую и прекрасную половину, козу перед отъездом отдала на время. Далеко отдала, в горное село, подруге Гале — к той племянники приехали из города, хилые, бледные, слабого здоровья, вот Галя и взяла козу на лето, чтоб детей молоком отпаивать… Все ведь на глазах Тачика происходило, но он так отъезд жены отметил, что и забыл наутро про козу насмерть. Так что радиация лишней оказалась. Совсем.

Словом, бояться жены, пацаны, не стыдно. Особенно если она такая, как жена Тачика, Катерина. Даже без лопаты.

Песни про Одессу

Песни про Одессу

Коллекция раритетных, колоритных и просто хороших песен про Одессу в исполнении одесситов и не только.

Отдых в Одессе

Отдых в Одессе

Одесские пляжи и курорты; детский и семейный отдых; рыбалка и зелёный туризм в Одессе.

2ГИС онлайн

Дубль Гис

Интерактивная карта Одессы. Справочник ДубльГис имеет удобный для просмотра интерфейс и поиск.

Одесский юмор

Одесский юмор

Одесские анекдоты истории и диалоги; замечательные миниатюры Михаила Жванецкого и неповторимые стихи Бориса Барского.