Одесский привоз и его последствия

Раздел - Одесский Фокстрот

Измучен

в чувствах разобраться

сил уж нет

и мысли

словно в трафарет

в слова ложатся

и искра божья

семенем чужим

произрастает там где раньше жили

лишь свет и нерв

измучен ли

иль вновь готовь рождаться

ещё раз тенью умерев

Октябрьское утро. Одесское октябрьское утро. Я перекуриваю с восходом на игрушечной веранде пластиковой гостиницы «Пальма». Я в некотором раздрае от вчерашней встречи с моим пузатым киевским дружком и его женой – моей подругой. Да, я не заночевала на диванчике в гостиной снятой ими квартиры-номера. В Одессе много мини-гостиниц. Модный бизнес. Модный не только в Одессе.

Нет, будь я настойчивее… А они – посообразительней. Ну да чёрт с ним, с этим! Все мы утрачиваем живость, приобретая взамен не всегда уместную тактичность. В данном контексте «тактичность» – всего лишь синоним слова «лицемерие».

Или я последняя дура? И не будь я лицемерно-тактичной (честнее сказать: мелочно обидчивой), мы бы и не спали вовсе. Ни в кровати в спальне – они, ни на диванчике в гостиной – я. Мы бы всю ночь пили виски, и смеялись, и подкалывали друг друга, и сиял бы Кубрик, и нудил бы фоном старичок Ницше, и язвительно бы блистал Вольтер. Да, именно я – не права. Но для того чтобы это понять, понадобилась одинокая ночь в игрушечной пластиковой гостинице «Пальма». Ночь наедине с морем. Приходишь к морю со всяческой бытийной шелухой, забрасываешь тело в волны, плывёшь до волнореза и обратно. Выпиваешь в ночной тиши наедине со звёздным небом. Снова забрасываешь тело…

И к утру – вуаля! – ты снова чист помыслами и тебе стыдно. Потому что в ночи у моря приходит осознание того, что не изменённые они предстали перед тобой. А сама ты, мать, забубённая, как те немецкие философы. Тоже мне, урок трудового воспитания на тему «Выворот Канта».

Всю ночь администраторша из этих, из «брачного неликвида», гутарила с заезжим молодым человеком подходяще-средних лет. В игрушечной пластиковой гостинице всё слышно. Особенно когда ты сидишь на веранде с сигаретой и стаканом и пялишься в безбрежную даль ночного моря. Вот уж когда – действительно Чёрного.

– Может, вам чего надо будет, так вы ко мне зайдите! Я тут же, на втором этаже. Поднимаетесь по лестнице – и сразу дверь. На ней табличка: «Администратор». Так я там всю ночь. Одна… – нежно, многозначительно, бархатно-переливисто клекочет невидимая мне администраторша в невидимого мне мужчину-постояльца.

Анекдоты – они ведь соль земли, да? «Найдёшь – я твоя! Не найдёшь – я в шкафу».

– Ой, а мне прямо сейчас нужна чашка кофе! – ласково отвечает невидимый мне собеседник.

Администраторша тут же срывается с места.

Ночь разрывают вспышки фотоаппарата. С в-о-о-т такенным объективом. Это модно и стильно. Разглядываю при свете мимолётных вспышек мужика. Ничего так. Третий сорт – не брак. Во всяком случае – при стробоскопическом эффекте. Мужик фотографирует ночное море. На мужике – моём ровеснике – хорошие ботинки, хорошие брюки, хорошая курточка. Ну и объектив, да. Это, наверное, важно – чтобы объектив. Если уж не для самих носителей, то для администраторш уж точно.

Возвращается с чашкой кофе.

– Извините, растворимый.

– Ничего. На безрыбье и жопа соловьём поёт.

Он не особо церемониться. Что не совпадает с его вполне себе интеллигентным обликом. Даже в мимолётном всполохе яркого света можно разобрать интеллект. Причём – не в глазах. Я не вижу глаз. Просто понятно, что мужик – интеллигентен и образован. Возможно, по предыдущим речам. Так что «безрыбье» слегка режет слух. Или он так пытается отделаться от навязчивого внимания администраторши? Или вычисляет подобие, как любой идеальный мимикрант?

– Может, вам ещё чего? – ласково стелется она.

Он отшучивается. Переводит тему на политику. Она, полагая, что его искренне интересует эта тема, тут же подстраивается. Если так идеально подстраиваться друг под друга, можно подстроиться «на нет».

Некоторое время они говорят о политике.

– Может, к кофе – коньяку? – щебечет администраторша, распалённая страстями. Кажется, вовсе не политическими.

– Коньяку – отлично!

Администраторша срывается с места.

Серия вспышек.

– Извините, а коньяк почему-то закончился. Водка.

– Отлично. На шару и уксус сладкий.

Снова режет. Я вообще это высказывание адресно и персонально не люблю. Детская травма.

Администраторша пластмассово хохочет.

– Может, удобнее пить у меня? Там мы никому из постояльцев мешать не будем!

– А мы и здесь никому не мешаем!

Мужик упорен. Таких до коечной кондиции водкой не накачаешь. Такие достаточно долго остаются трезвыми. А потом сразу – опа! – и безмятежный сон в пластиковом кресле кафешки пластиковой же гостиницы.

Но администраторша твёрдо решила затащить мужика в койку.

А мужик твёрдо решил в койку с администраторшей не ложиться.

Рассказывает ей весёлую историю про гагаузскую свадьбу. Талантливо рассказывает. Искромётно. Даже я посмеиваюсь, надёжно защищённая темнотой.

Администраторша куда-то уходит, заплетая ногами.

Мужик наливает себе рюмку до краёв – даже проливает слегка. Опрокидывает в себя. Всё это слышно по звукам и междометиям. Сразу после – серия вспышек.

Незлой, презентабельный, талантливый мужик.

Администраторша возвращается с бутербродами.

– Да вот… Закусить… А то… Вы же, наверное, голодный? Может, ко мне?

– Нет. Спасибо. Я не настолько голодный!

Многозначительность администраторшей не замечена. Она уже дошла до кондиции.

– Я не настолько голодный. Но бутерброды – то же не еда, а закуска.

После следующей рюмки администраторша уходит и уже не возвращается. Мужик остаётся наедине с недопитой бутылкой водки, с ночным морем и вспышками фотоаппарата.

Мы с ним сидим до утра. Каждый на своём месте. Пьём, салютуя морю.

Встречаем рассвет.

Я захожу в номер, принять душ. Точнее – согреться в душе.

Когда я выхожу выпить и покурить с ещё не окончательно оторвавшимся от горизонта солнцем, мужик уже вовсю балагурит с охранником гостиницы «Пальма». Я вижу у мужика обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки. Мне приятно, что мужик любит свою жену. Остался верен – значит, любит. И никак иначе. Не бывает измен там, где есть любовь. Кстати, администраторша вполне себе ничего. Несмотря на утреннюю хмурость из-за холостой ночной стрельбы. Кажется, если бы рядом с мужиком полночи торчал охранник – было бы всё то же самое. Ну, помимо эпизодов пошлейшей бестактности этого мужика. А как ещё с ними, с администраторшами?

Иду наверх через Ланжерон, через парк Шевченко.

Страшно хочется кофе. В «Пальме» ещё нет, а необходимость пребывания на пластиковой веранде уже исчерпана.

На Чичерина, сразу после трамвайного круга, по левой стороне – маленькая ресторация. Чай и кофе. Только открылась.

– Кофе-машина ещё не работает.

– А разве вы не можете?..

– Я вам сварю! Действительно! – дядька в возрасте, весьма достойной наружности. – Я вам сварю! На плите. В турке.

– Ура.

Сажусь за уличные столики. Уютные. Под навесом. Наблюдаю людей. В Москве все безвкусно-черны. Здесь все – безумно-аляповаты. И то и другое – за гранью. Одна поездка в электричке из Можайска в Москву может свести с ума. Похоронный состав. Нет, реально – все в чёрном! За исключением редких экземпляров в кроваво-красных аксессуарах. В Одессе – малиновый пир в крапинку цвета парникового салата, обклёпанный самоварным золотом. Я в своём кремово-голубом сливаюсь с «маркизой» ресторанчика. Идеальная мимикрия со средой. Счастье быть невидимым.

Отменный кофе.

Звонит мой пузатый дружок.

– Я знаю, что ты рано встаёшь!

Кажется, и он за ночь много чего передумал. Возможно, даже во сне. Вполне вероятно, ему снились заснеженные магнолии, и очень даже может быть, что и городской этюд ему тоже снился.

Песни про Одессу

Песни про Одессу

Коллекция раритетных, колоритных и просто хороших песен про Одессу в исполнении одесситов и не только.

Отдых в Одессе

Отдых в Одессе

Одесские пляжи и курорты; детский и семейный отдых; рыбалка и зелёный туризм в Одессе.

2ГИС онлайн

Дубль Гис

Интерактивная карта Одессы. Справочник ДубльГис имеет удобный для просмотра интерфейс и поиск.

Одесский юмор

Одесский юмор

Одесские анекдоты истории и диалоги; замечательные миниатюры Михаила Жванецкого и неповторимые стихи Бориса Барского.