Табачников Модест Ефимович

Раздел - Чисто одесские кумиры - Т

Табачников Модест Ефимович Табачников Модест Ефимович родился 13 августа 1913 года в Одессе. С самого детства Табачников начал увлекаться музыкой. То он играл в духовом оркестре, то в оркестре народных инструментов при фабричном клубе.

Это продолжалось до восемнадцати лет, пока он, в 1931 г., не поступил в Одесский музыкально-театральный институт им. Бетховена (так тогда называлась консерватория; в обиходе одесситы называли этот вуз «муздрамин»), в дирижерский класс. Основным его инструментом на время учёбы стал рояль.

Юный Модест в 1929-1932 гг. уже работает пианистом в солидном заведении - клубе Одесской ВЧК-ОГПУ. В 1936-40гг. - он уже концертмейстер Одесской филармонии. В 1940 — 1941 гг. заведовал музыкальной частью Одесской киностудии. Одновременно в 1934-41гг. - Табачников являлся музыкальным руководителем театра с редким для учреждений культуры названием «Мотор» (можно сказать дань времени!).

О создании песни «Ах, Одесса, жемчужина у моря» существует немало легенд. Говорят, что в 1936 году Модест пришел в ресторан гостиницы «Лондонская» проведать своих друзей-музыкантов, которые «лабали» в этом увеселительном заведении. Пока друзья наяривали какую-то мелодию, Табачников терпеливо их ожидал. Они играли вдохновенно, весело, и оттого, что чувства его переполняли, композитор начал набрасывать на салфетке ноты будущей песни.

Подошедшие друзья тут же попробовали все наиграть на инструменте, а кто-то выпалили слова: «Ах, Одесса, жемчужина у моря». Далее совместными усилиями соорудили нехитрый текст, и уже на следующий день «Ах, Одесса!» начала свое триумфальное шествие «через года и страны», пополняясь по дороге новыми вариантами и куплетами. Однако песню с таким текстом бдительная цензура не захотела пропускать на концертную эстраду, и композитору пришлось пригласить В. Гридова, чтобы он на эту же мелодию сочинил другой текст. Так появилась другая песенка «Дядя Ваня, хороший и пригожий...» с жизнерадостного голоса Клавдии Шульженко, которая пошла гулять по советской стране. Сказался ли пиетет перед Чеховым, или по какой другой причине, но «Дядя Ваня», в отличие от «Ах, Одесса!», возражений у цензуры не вызвал...

Ну а в ресторанах же предпочтение отдавали «оригиналу». Тем более, что песня «Ах, Одесса, жемчужина у моря» очень полюбилась представителям уголовного мира, и они щедро оплачивали ее исполнение. Эта любовь однажды спасла композитора от материальных потерь. Рассказывают, что как-то ночью Табачников возвращался к себе домой на Пушкинскую, 56. По дороге его встретили «деклассированные элементы» и предложили расстаться с пальто, которое композитор только недавно успел приобрести. «Против лома нет приема», и Табачников нехотя стал стягивать с себя пальто. В это время из кармана выпали ноты — как раз с песней «Ах, Одесса!». Один из грабителей поинтересовался, почему прохожий носит с собой эти ноты. «Так я эту песню написал!» — скромно признался автор. И через минуту он снова был облачен в любимое пальто — с глубокими извинениями и уверениями в том, что теперь он может ходить по городу где хочет, когда хочет и с кем хочет, и «ни одна собака его не тронет»...

Как это иной раз случалось с народными песнями, каждый доморощенный поэт подставлял под музыку «Ах, Одесса!» свой куплет. Музыка жила, текст изменялся. В каком году был оформлен тот вариант, который сейчас известен, трудно сказать. Многие приписывают слова Аркадию Дмитриевичу Звездину (Аркаше Северному) на том основании, что его перу принадлежат такие известные приблатненные перлы, как «Жора, подержи мой макинтош», «В семь сорок», «Школа бальных танцев», «Мясоедовская улица моя», «На Дерибасовской открылася пивная».

Когда началась война, М. Табачников был уже достаточно известным композитором-песенником, его назначили музыкальным руководителем Ансамбля песни и пляски 2-й гвардейской армии. Среди прочих обязанностей, музрук должен был готовить программы ко всяким праздничным датам. Первым «испытанием» на этом поприще стала программа к 24-й годовщине Октябрьской революции. Для нее композитор сочинил несколько мелодий, которые предложил своему соавтору Илье Френкелю. Одна из написанных мелодий стала песней «Давай закурим!».

Когда-то Френкель выпустил сборник стихов, предисловие к которому написал Константин Симонов. Есть там, в частности, такие строки: «В годы войны, которую поэт от первого до последнего дня прошел в рядах армии, не было такого фронта, на котором бы не пели песню «Давай закурим». Я и сегодня, более чем через двадцать лет после войны, не могу без волнения слушать ее замечательные слова, которые мог написать только человек, по-настоящему знающий, что такое война и что такое солдатская жизнь на войне...». Много лет спустя поэт рассказал, каким образом возникла сама идея песни. «За моей спиной, - вспоминал И. Френкель, - были годы встреч с множеством людей. И часто поводом к общению служило: «Нет ли закурить?», а то и просто приглашение: «Давай закурим!». Чиркнет огонек, выдохнется колечками дым - лед разбит, завязалась беседа. Иногда знакомство, иногда больше. А военному человеку закурить означало еще и предметно ощутить связь с домом, с кругом близких. Лишенному уюта и отдыха огонек папироски, запах табака напоминают о чем-то приятном, скрашивают одиночество, успокаивают, приводят в норму. «Давай закурим!» - чем плох этот пароль дружбы?».

А о том, как родилась эта песня, рассказал писатель, поэт, знаменитый фельетонист времен «оттепели» Л.Лиходеев, который тогда, в октябре сорок первого, работал в Каменске, в редакции газеты Южного фронта «Во славу Родины». Рядом с ним были Илья Френкель, Владимир Поляков (будущий главный автор программ Аркадия Райкина), Борис Горбатов... Странная, непутевая в тот год стояла зима на Южном фронте - то мороз с жуткой метелью, то оттепель с грязью по колено... В одну из таких ночей Френкель разбудил Полякова: «Ну-ка послушай...». И начал читать:

«Теплый ветер дует. Развезло дороги.
И на Южном фронте оттепель опять.
Тает снег в Ростове, тает в Таганроге...
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать...».

- «Илюша, друг, это же изумительно!» - Поляков крепко обнял автора. На шум собрались все газетчики. Виновник ночного переполоха вытащил из-под кровати двухрядку, подал текст песни Полякову и заиграл... Утро наступило незаметно. В секретариате редакции, в типографии, в столовой многие уже напевали: «Давай закурим, товарищ, по одной, давай закурим, товарищ мой...». Причем пели совсем не тот мотив, который известен сейчас. Мелодия вообще как-то постоянно изменялась, но исполнителей и слушателей это мало смущало. А слова нравились всем - наверное, потому, что в них звучала сокровенная мечта:

«А когда фашистов не будет и в помине,
И к своим любимым мы придем опять...».


Похожие страницы:
Свежие страницы из раздела:
Предыдущие страницы из раздела:

Песни про Одессу

Песни про Одессу

Коллекция раритетных, колоритных и просто хороших песен про Одессу в исполнении одесситов и не только.

Отдых в Одессе

Отдых в Одессе

Одесские пляжи и курорты; детский и семейный отдых; рыбалка и зелёный туризм в Одессе.

2ГИС онлайн

Дубль Гис

Интерактивная карта Одессы. Справочник ДубльГис имеет удобный для просмотра интерфейс и поиск.

Одесский юмор

Одесский юмор

Одесские анекдоты истории и диалоги; замечательные миниатюры Михаила Жванецкого и неповторимые стихи Бориса Барского.